Одиночное плавание к острову Крым - Наташа Труш

– Но сало трэба перепрятать!

Они расхохотались.

– Все, Нат, больше ни-ни! Давай, завариваем чай, и дальше пьем только его, и трезвеем. И часов пять надо поспать. Тебе завтра на работу, а мне в дорогу. Я хочу засветло до родственников добраться.

– Мариш, может, еще на денечек останешься?

– Не уговаривай! Не останусь! Наташка, ну, пойми ты: мне на работе только десять дней дали! А я к ним еще четыре дня на дорогу украсть должна. Да еще и не укладываюсь в четыре дня! В общем, еще придется парочку дней прогулять. Пока не придумала, как буду отмазываться, может, и пронесет, а нет…

– Да пронесет! Кто тебя уволит, такую незаменимую?! Марин! Ну, кто у них, как кенгуру на празднике прыгать с детишками будет, а? А дни рождения зайцам и тиграм отмечать? Вот то-то же! Ты одна такая, артистка!

– Твоя правда! Прикинь, попыталась уйти, так сказали – ищи замену! А где я ее найду?! Кто будет за копейки с утра до вечера перед публикой придуриваться???

Марина Андреева работала в зоопарке, организатором праздников и зрелищных мероприятий. В ее задачи входило не просто устраивать мероприятия «для галочки», как это бывает часто, а придумывать ходы и выходки, которые делали каждое «мероприятие» неповторимым, веселым, интересным, чтоб его запоминали дети и взрослые, и чтобы им снова и снова хотелось приходить в зоопарк.

Платили Марине за это не так много, но зато она была свободна, как Куба. И эта свобода позволяла ей крутиться так, что она еще успевала в тридцать три места в день. Да еще и статьи писала в городскую газету. У нее там рубрика была своя – «Усы, лапы, хвост», в которую она раз в неделю присылала смешные новости из зоопарка, подписанные псевдонимом «Глаша Зверева».

Марину Валерьевну в зоопарке любили, и на ее праздники сотрудники – даже в свой законный выходной! – приходили сами и приводили детей и внуков. Дети визжали от радости, глядя на то, как из вольера выходит кенгуру в тельняшке и бескозырке с большим клетчатым чемоданом в лапах. Кенгуру открывал чемодан и раздавал детям леденцы на палочке, и надувал для всех воздушные шары, которые доставал из сумки на пузе. И ни взрослые, ни дети не видели, что костюмчик у кенгуру изрядно поизносился, повытерся коричневый плюш на лапах, а на правом боку и вовсе прореха зашита черной ниткой через край.

Это был любимый персонаж Марины. Кенгуру звали Фунтиком. Она сама придумала эту живую куклу, и по ее задумке мастер сшил для нее костюм из плюша. Костюм был удобный, хоть и громоздкий: ниже талии у кенгуру были жировые складки из поролона. Особенно тяжело в нем было прыгать. А прыгать приходилось много! Но было в этом и большое благо: Маринка от этих прыжков с утяжелением была тонкая и звонкая. Ни диеты были ей не нужны, ни фитнес с аэробикой. Только один раз она показала детям, как скачет Фунтик, а за ним паровозиком все посетители зоопарка. С тех пор на каждом празднике ей приходилось отрабатывать этот трюк. А праздники были не только календарные! Вот и считайте, сколько кг «минус» от каждого выходного!

Как-то Марина приболела, а утренник для детей было уже не отменить, и она притащила в зоопарк Егорку, который тогда в десятом классе учился. Егор упирался, но Марина уговорила его:

– Тебе и делать-то ничего не надо будет! Наденешь костюмчик, с детками в хороводе под музыку походишь, потом попрыгаешь немного по дорожкам – они это очень любят, и под конец угостишь всех леденцами и шариками!

Егорка малость поупирался, но согласился.

Детки не заметили, что Фунтик какой-то не такой: слегка косолапый и неповоротливый. И молчаливый. Говорить Егор отказался бесповоротно, и перед началом праздника пришлось объявить, что Фунтик объелся мороженым, и у него болит горло. Для пущей убедительности, Фунтику перевязали горло красным шарфиком.

Все остальное он сделал как надо. Правда, потом сказал Марине недовольно:

– Мам, я чуть не умер, когда скакал паровозиком! Какой враг это придумал, а?

– Ну, если честно, то я!

– Ну, ты даешь стране угля! Это ведь издевательство!

– Детям нравится. Да и мне тоже! Зарядка хорошая. Ну, и кусочек славы!

С Мариной в обличье кенгуру фотографировались, как с Аллой Пугачевой. Даже чаще. Примадонне все это давно обрыдло, а Фунтика просто перло от всеобщего внимания, да и отказать малышам в удовольствии он не мог и права не имел.

Ей вообще ее работа нравилась, и на работе у нее всегда было хорошее настроение. А за выдумки и нестандартные решения ее постоянно отмечали премиями. Правда, когда она явилась в районную Администрацию в образе беременной белой медведицы, там все чуть не попадали в обморок. Не сразу разобрались, что это лично завкульт Марина Валерьевна Андреева в костюме, так классно все было сработано. Потом долго смеялись. Еще бы, в шкуре медведя заявилась на торжественное заседание, получать диплом. Прямо с праздника сорвалась, некогда переодеваться было. Да, если честно, так и задумано было. Ей, собственно, и диплом за это давали – за детскую улыбку. Ну, не грех и взрослым улыбнуться.

Любила она отчебучить что-нибудь такое, отчего директор зверского заведения просто за голову хватался, а потом за живот – умирал от хохота и давал «добро». И Марина устраивала то празднование дня рождения тройни в семье уссурийских тигров с требованием предоставления многодетной семье нового жилья, то проводы на пенсию ослицы Гертруды. И всем было весело.

Поэтому вопрос увольнения ее из зоопарка даже не рассматривался. И когда Андреева приходила к директору и говорила ему, что устала, что хочет поменять работу, чтобы не скакать больше Фунтиком по аллеям парка, он отмахивался от нее, как от назойливой мухи, и говорил:

– Я не слышу тебя, Андреева, поняла? Не слы-шу! Кто все это будет делать, а?

– Да мне-то что? Скажете тоже! Я что, всю жизнь тут придуриваться буду?!! – Возмущенно пыхтела Марина.

– А ты как думала? – Директор делал зверское лицо и всем видом показывал, что возмущен ее поступком, только глаза его выдавали. Они смеялись.

– Марин! Вон, Гертруда до пенсии детишек по кругу катала, наши дети ее еще малышкой помнят, правда, ведь? Ну, устроила ты ей проводы на пенсию, и что? Что она теперь в стойле стоять будет? Бесплатно морковку кушать? Ну, уж нет! Тяжело детишек катать, значит на легкий труд ее – пусть на клумбе стоит, траву ест и красиво позирует. Пусть не за забором живет, пусть бродит, где хочет, чтобы к ней могли подойти и погладить! Это ж природа, Андреева! Живая природа! Дети ее только тут и могут увидеть! А ты говоришь – «Увольняюсь»!

Конец ознакомительного фрагмента.